Личные мотивы - Страница 104

104

Собраться решили в загородном ресторане. Настя с Алексеем приехали первыми, Настя специально попросила мужа выехать из дому пораньше, чтобы успеть пошептаться с женой брата Дашенькой «о девичьем». Даша была профессиональным стилистом, и Насте хотелось выслушать ее мнение о платье, сшитом Тамарой Виноградовой, которое сегодня наконец представился подходящий случай надеть: в Южноморске дело до него так и не дощло. Но пошептаться не удалось: сразу же вслед за ними появились Стасов с Татьяной и сыном Гришей и Миша Доценко с Ирочкой и маленькой дочкой. Сразу стало шумно, огромный, широкоплечий Стасов занял собой все пространство, а сын Александра и Даши, Саня-младший, тут же затеял шумную возню с Гришей и малышкой. Он был всего на два года старше Гриши — когда его родители поженились, Даша была уже на сносях — и считал сына Стасова более чем подходящей компанией для демонстрации шумовых эффектов в играх на недавно полученном в подарок компьютере, который Саня притащил с собой. Пятилетняя дочка Миши Доценко пришла от этих шумов в полный восторг и без конца требовала повторения, более того, она пыталась их копировать, причем в усиленном варианте.

Потом приехал Настин бывший начальник Гордеев, за ним подтянулись Коля Селуянов и Юра Коротков с женами. Сели за длинный стол, уставленный закусками и деликатесами, но, поскольку все почему-то оказались ужасно голодными, собственно застолье продлилось недолго. Гордеев, как самый старший из гостей, произнес тост, и все набросились на еду, а уже минут через сорок оказалось, что желудки набиты и хочется подвигаться и пообщаться. Настя попыталась все-таки добраться до Даши, но ее перехватил Коля Селуянов.

— Настюха, тебе знаешь от кого привет? От Хана.

— От Алекперова? — удивилась она. — Неужели он меня еще помнит?

— Ну, ты же его не забыла, — усмехнулся Николай. — Почему он должен тебя не помнить?

— А где ты его встретил? В министерстве?

— Ну да, щас! — хмыкнул он. — Хан сам ко мне явился, его одно наше дело интересовало. Да дело-то — тьфу! Слова доброго не стоит. Ладно бы еще что-то интересное, загадочное, или труп какой-нибудь сиятельный, или еще что. А то — обыкновенный гастарбайтер, работяга из Твери, который в Москве квартиры ремонтировал. Небось напился, подрался, словом, ничего выдающегося. Это у вас все интересненькое, а у нас одна скука.

— Но зачем-то же Хан им интересовался, — заметила Настя. — Алекперов много лет специализируется на организованных группировках, значит, с этим твоим гастарбайтером не так все просто и скучно.

— Умная, да? — Селуянов укоризненно покачал головой. — А я, стало быть, тупой и сам не догадался. Да мои ребята всю подноготную этого тверского парня проверили, по месту жительства всех перетрясли, и сожительницу его, и соседей, и бывших коллег по работе, и друзей-приятелей. И ничего не нарыли. А организованными группировками там вообще не пахнет.

— Ну ладно, извини, не обижайся, — сказала Настя. — Спасибо за приятное известие: когда о тебе помнят профессионалы такого класса, как Хан, это всегда радует.

Она хотела кое о чем спросить Николая, но ее потянул за руку Миша Доценко:

— Каменская, пошли Стасова зацепим.

— Зачем?

— Поговорить надо.

— Тебе рабочего времени мало? — нахмурилась она.

— Так вас фиг одновременно в офисе застанешь, ты все в разъездах каких-то, шеф в кабинете вопросы решает, а мне надо посоветоваться.

— Ну пошли, — со вздохом согласилась Настя.

Они не без труда вырвали Стасова из общества Сани-младшего и Гриши, которые исступленно требовали, чтобы Владислав Николаевич немедленно и прямо здесь же показал им «приемчики», при помощи которых мальчики будут с успехом отбиваться от хулиганов.

— Влад, я расскажу, а Каменская пусть послушает, — заявил Миша.

— Ну, Каменская пусть и слушает, а я при чем? — попытался отмахнуться Стасов. — Мне-то зачем слушать?

— Как ты есть мой начальник, ты должен принять отчет. Вот и прими заодно, чтобы мне два раза не рассказывать. Это насчет заказа Евтеевой.

О том, что Валентина Евтеева заказала поиски своего любовника, Настя уже знала, но подробности ей были неизвестны. В общем-то, это было не очень интересно, поскольку к тайне убийства доктора Евтеева отношения не имело, но ведь Мишка просит послушать… Неудобно отказывать.

Однако рассказ Доценко о его визите к учительнице арабского языка показался Насте любопытным. Особенно ее удивила история о книге, которую хотел бы написать химик Гашин. Откуда у успешного, знаменитого ученого такие мысли, которые больше присущи неудачникам, пытающимся найти внешние причины, объясняющие бесплодность их попыток добиться успеха? Было бы понятно, если бы такую книгу задумал человек несостоявшийся, не нашедший своего пути, ничего не добившийся, а тут…

— Вот смотрите, что получается в сухом остатке, — говорил между тем Доценко. — Человек крайне скрытный — это раз. Человек, живо интересующийся личностью собеседника, — это два. Причем интересующийся по одной и той же схеме, он даже вопросы задавал одинаковые и Валентине, и Ольге, — это три. Человек, подверженный мыслям о несостоятельности и причинах неудач, — это четыре. А теперь надо из этих четырех составляющих слепить крепкий психологический портрет.

— Ты забыл еще одну деталь. Он прекращает отношения со своими женщинами без всяких объяснений, так, что они даже не понимают, их бросили или что, — напомнила Настя.

— Спасибо, подсказала. Значит, из пяти составляющих. Лично у меня пока не получилось. И я обращаюсь к вам как к более опытным…

104